Медицина - одна из самых чувствительных и важных сфер для каждого человека. От ее состояния зависит не только здоровье нации, но и уровень доверия граждан к государству. Сегодня система здравоохранения Кыргызстана переживает этап перемен: это и реформы, и кадровые вопросы, и модернизация инфраструктуры.
О ключевых проблемах, достижениях и планах на будущее мы поговорили с министром здравоохранения КР Эркином Чечейбаевым.
- В стране скоро будут отмечать День медицинского работника. Позвольте поздравить вас с этим профессиональным праздником. Вы впервые отмечаете его в должности министра. Как вы считаете, чего сегодня не хватает нашей медицине?
Спасибо за поздравление! Действительно, в должности министра я впервые встречаю этот праздник. Если рассматривать вопрос глобально, с политической точки зрения, то сегодня нашей системе здравоохранения не хватает акцента на профилактику заболеваний и на улучшение здоровья населения в целом.
Исторически система была ориентирована на лечение уже заболевших и на защиту от инфекционных заболеваний. Само название «Министерство здравоохранения» пришло к нам еще с советских времен. Тогда основными причинами смертности во всем мире были инфекционные болезни - чума, холера, испанский грипп. Поэтому и развивались санитария, вакцинация, эпиднадзор, в целом охранная модель медицины.
Сейчас все изменилось. Основные причины смертности - это неинфекционные заболевания: сердечно-сосудистые болезни, диабет, онкология, болезни органов дыхания. Это в первую очередь болезни образа жизни. Инфаркты и инсульты «молодеют».
Именно поэтому система здравоохранения должна быть ориентирована не только на лечение, но и на предупреждение таких заболеваний. Мы должны работать над улучшением здоровья населения и увеличением продолжительности жизни. Но пока 95% бюджета здравоохранения уходит на лечение и лишь 5% на профилактику.
Нужен поэтапный переход к увеличению доли профилактических программ, подготовке кадров в сфере общественного здравоохранения, пропаганде ЗОЖ. Президент и правительство уже ставят задачу улучшать здоровье нации, продлевать и повышать качество жизни. Сейчас есть все условия для того, чтобы изменить направление развития системы, не только лечить, но и сохранять здоровье.
- Почему в Кыргызстане до сих пор не удается решить проблему нехватки врачей в регионах, особенно узких специалистов?
Уговорить молодого врача поехать работать в отдаленный район очень трудно, почти невозможно. Эта проблема не только Кыргызстана, она характерна для многих стран, включая Малайзию, Россию, Казахстан. Все хотят работать в городах, особенно в частном секторе, где условия комфортнее и зарплата выше.
Да, у нас зарплаты врачей действительно ниже, чем у соседей в Казахстане и Узбекистане в 3 раза, в России в 5 раз. Но даже там врачи неохотно едут в сельскую местность. Причина не только в оплате труда, но и в условиях жизни и работы. Люди стремятся к комфорту.
Всемирная организация здравоохранения недавно провела анализ кадровой ситуации в здравоохранении Кыргызстана. Их рекомендации вполне ожидаемые - поэтапное повышение зарплат, создание условий для мотивации врачей. Мы не можем никого принуждать, страна свободная, но должны создавать стимулы.
Это и служебное жилье, и обеспечение безопасности, и местные инициативы. Есть хорошие примеры, где местные власти обеспечивают врачей жильем и поддержкой. Например, в Таласской и Ошской областях раньше из местных бюджетов выделялись существенные средства на здравоохранение - ремонт больниц, закупка оборудования, доплаты врачам.
К сожалению, сейчас такая поддержка со стороны местных властей заметно снизилась. Эту проблему мы также будем поднимать. Нужно объединить усилия центральной и местной власти для создания нормальных условий работы в регионах.
- Вы говорили, что в Центр онкологии поступили препараты. Почему они до сих пор не используются, ведь многие пациенты вынуждены лечиться за границей?
По поводу поставки онкопрепаратов примерно понимаю, о чем вы. В 2024 году, на основе контракта, заключённого ещё в прошлом году, одна из компаний поставила препарат, за который была внесена предоплата. Однако поставка оказалась проблемной.
В частности, было поставлено четыре группы препаратов, каждая с разными серийными номерами - это говорит о том, что продукция была собрана с разных складов. Кроме того, сопроводительные документы оказались не в порядке, отсутствовали необходимые подтверждения качества, происхождения и другие обязательные документы. А без этого ни «Кыргызфармация», ни Департамент лекарственных средств не имеют права дать разрешение на использование препаратов в лечебных учреждениях.
Мы не можем рисковать здоровьем пациентов, особенно онкобольных. Эти требования не формальность, они основаны на законе и существуют для защиты пациентов. Поэтому, пока документы не будут приведены в порядок, препараты использовать нельзя.
Тем не менее, аналог этого препарата уже имеется в наличии в Национальном центре онкологии. И в целом ситуация по обеспечению улучшается. Из 60 наименований препаратов, заявленных в этом году, процедура была завершена в феврале, как раз после моего назначения. Мы ускорили процесс. По закону процедура закупки и поставки занимает около полугода - это и отбор поставщиков, и конкурсные процедуры.
С конца мая и в июне уже обеспечено 6 наименований препаратов. В июле поступит ещё порядка 26, в августе и сентябре остальные. Так что вопрос, почему некоторые препараты «лежат на складе» и не доходят до пациентов, имеет однозначный ответ, речь идёт о той партии, где не были предоставлены все необходимые документы, подтверждающие безопасность и качество. Мы не можем брать на себя юридическую и моральную ответственность за их использование.
- Как цифровизация, электронные рецепты, реестры помогают сократить бюрократию и бороться с коррупцией в вашем ведомстве?
Сейчас вся информация открыта и доступна на портале государственных закупок. Что касается работы «Кыргызфармации» и обеспечения прозрачности, недавно туда был назначен новый директор, и мы утвердили новую стратегию развития. Идея, которую в 2023 году инициировал президент Садыр Жапаров, заключается в том, чтобы за тот же бюджет государство могло закупать больше медикаментов. В чем суть? Когда каждая больница заказывает по 2-3 флакона у местных дистрибьюторов - это дорого. А если государство будет централизованно закупать напрямую у производителей, это выходит и дешевле, и качественнее. Да, вы правильно отметили, сегодня между заявкой от медучреждения и фактической поставкой препаратов проходит около полугода. Это связано с многоэтапной процедурой, от выбора производителя до проверки сопроводительных документов.
Поэтому мы сейчас переходим от годовых контрактов к долгосрочным на 3, 5, а в идеале даже на 10 лет. Это мировой тренд. Например, Китай благодаря долгосрочным контрактам добился снижения цен на лекарства до 90%. Европа в несколько раз. Казахстан, заключая 10-летние договоры, добился того, что крупные фармкомпании начали локализовать своё производство внутри страны, потому что уверены в стабильном спросе.
Мы хотим добиться того же. Это поможет избежать дефицита препаратов, как это было раньше, когда онкобольницы по 2-3 месяца оставались без необходимых лекарств. Кроме того, мы обсуждаем консолидированные закупки с соседними странами, в частности с Казахстаном. Мы уже на финальной стадии переговоров. Если мы будем закупать препараты, например, для онкологии или диабета совместно, объём закупки будет больше, значит, цена ниже. Это стратегически выгодно обеим сторонам.
Параллельно мы ведём переговоры с международными организациями, которые организуют закупки для 40+ стран. Через такие системы можно закупать, например, онкопрепараты от Pfizer или диабетические препараты от Sanofi по цене, близкой к себестоимости, что в разы дешевле рыночной.
- Имеются ли в сельских медпунктах базовые условия - вода, лекарства, санитария?
Что касается обеспечения лекарствами в регионах, важно понимать, что первичное звено у нас - это фельдшерско-аушерские пункты (ФАПы). По стране таких пунктов 1 082. В основном там работают медицинские сестры, средний медперсонал. Назначением лекарств они не занимаются, так как это прерогатива врачей. Их задача оказывать первую доврачебную помощь.
В распоряжении ФАПов есть минимальный набор медикаментов на экстренные случаи. Например, при гипертоническом кризе каптоприл для снятия острого состояния, при тяжёлой аллергии антигистаминные препараты, такие как супрастин. Также они могут наложить шину при переломе. После оказания первой помощи пациенты направляются в центры семейной медицины или к профильным врачам.
На самом деле название «Фельдшерско-Акушерский пункт» уже не отражает сути. Сегодня в таких пунктах не работают фельдшеры и акушерки, и роды там не принимают. Поэтому мы планируем переименовать их в сельские амбулатории, это более точно отражает их функции как пункта первичной амбулаторной и неотложной помощи.
Кроме того, в рамках развития телемедицины, при поддержке российского Сбербанка, мы закупили 220 телемедицинских комплектов «чемоданчиков» для удалённых ФАПов. В них входят ноутбук, портативное ЭКГ, тонометр, глюкометр, пульсоксиметр. Медсестра проводит обследование, данные передаются онлайн в ближайший центр семейной медицины, и врач на основании этих данных может дать заключение: направить пациента на очный прием, провести онлайн-консультацию или срочно вызвать в медучреждение. Это огромный шаг вперед.
Что касается структуры медицинской системы в регионах, нам не нужны крупные больницы в каждом районе. Сейчас многие из них загружены лишь на 60-70%. Это неэффективно, 30-40% коек простаивают, при этом здание отапливается, зарплаты выплачиваются, ресурсы расходуются. При этом население все чаще едет лечиться в областные центры и крупные города.
Сейчас мы пересматриваем устаревшее штатное расписание, которое не менялось почти 30 лет. Ранее оно формировалось, исходя из количества коек, а не из реальной нагрузки. В результате в отдалённых районах есть дефицит кадров, но и пациентов там немного. А в городах и областных центрах, наоборот, врачи перегружены, работают на износ, а штат по-прежнему ограничен.
Мы намерены перераспределить кадры, увеличить число врачей в тех регионах, где высока потребность, например, в Кара-Суйском районе, где численность населения сопоставима с областью. Это не только повысит качество медуслуг, но и улучшит условия труда врачей - меньше перегрузки, больше мотивации.
Таким образом, телемедицина, модернизация первичного звена и пересмотр структуры - это комплексный подход к развитию здравоохранения в регионах. И мы уже видим первые результаты.
- Хотела спросить про телемедицину, но вы хорошо отметили. Рада узнать, что у нас есть онлайн-консультации, это удобно, экономит время и ускоряет лечение…
В каждом областном центре установлен компьютерный томограф, оборудование было закуплено и введено в эксплуатацию. Однако не везде есть специалисты, способные расшифровывать снимки. Поэтому все томографы подключены к Национальному госпиталю, ведущей клинике страны. Специалисты госпиталя дистанционно проводят расшифровку снимков, сделанных в регионах, где не хватает квалифицированных кадров.
Это пример работы телемедицины: в областной больнице проводится томография, результаты направляются в Национальный госпиталь, где специалист анализирует их, готовит заключение и отправляет обратно. Врач на месте, получив заключение, уже может назначить лечение. Таким образом, все областные томографы связаны с центром и обеспечивают качественную диагностику, независимо от региона.
- Какие шаги предпринимаются для возвращения кыргызских врачей из-за рубежа и сохранения медицинских кадров в стране? Мы помним, что и глава государства говорил, что это наше большое упущение, когда хорошие кадры трудятся в другой стране.
Да, вы знаете, чувство патриотизма у наших врачей действительно есть. Многие специалисты, поработавшие за рубежом в России, Турции, странах Европы, возвращаются на родину с желанием принести пользу Кыргызстану. Они набрались опыта, знаний, овладели современными технологиями и теперь хотят внедрить всё это у нас. Таких примеров много. Врачи сами выходят на связь, предлагают помощь, делятся наработками и стараются применить полученный опыт здесь, в родной стране.
Некоторые приезжают, несмотря на то, что уровень заработной платы в Кыргызстане значительно ниже. Это настоящие патриоты, они хотят быть полезными. Например, в медицинский центр ОшГУ приехал врач, ранее работавший в Турции. Сейчас он успешно проводит сложные операции на щитовидной железе. И таких случаев немало. Да, чаще всего они работают в частных клиниках, потому что в госсекторе условия сложнее. Но даже через частную медицину они внедряют современные методы, лапароскопические и другие высокотехнологичные операции.
Чтобы такие случаи стали массовыми, необходимо создавать соответствующие условия в первую очередь - это достойная зарплата, жилье, социальная защита и безопасность. В вопросе повышения заработной платы мы должны быть реалистами. За последние четыре года оплата труда врачей постепенно увеличивалась. Конечно, не в тех масштабах, как хотелось бы, но в пределах возможностей бюджета. Сейчас экономика растет, увеличивается ВВП, и Кыргызстан лидирует по этому показателю среди стран СНГ. Бюджет тоже растет, президент и премьер-министр понимают необходимость дальнейшего повышения заработной платы медработникам.
Уже этой осенью будет повышена зарплата для младшего медицинского персонала, который долгое время оставался без внимания и получал крайне низкую оплату. А в 2026 году запланировано общее повышение заработной платы для всех медицинских работников, примерно на 50%. Это решение уже согласовано. Важно, чтобы повышение было справедливым не только для хирургов, как раньше, но и для всех категорий, медсестер, бухгалтеров, экономистов в больницах. Ведь многие из них сегодня увольняются из-за низкой оплаты. Поэтому поэтапно, но планомерно, заработные платы в системе здравоохранения будут расти.
- С учётом последствий COVID-19, есть ли у Кыргызстана чёткий план действий на случай новой пандемии?
После пандемии COVID-19 система здравоохранения, как и страны в целом, испытала большой шок. Совместно с Всемирной организацией здравоохранения был разработан семилетний план действий на случай подобных пандемий. По каждому году предусмотрены четкие мероприятия. Сейчас мы реализуем краткосрочный план на 2024-2026 годы.
В первую очередь, это касается санитарно-эпидемиологической службы. В частности, проводится работа по созданию и цифровизации санитарно-карантинных пунктов на границах. Данные о пересекающих границу людях, включая температуру и другую информацию, автоматически передаются в департамент государственного санитарно-эпидемиологического надзора.
В департаменте создан ситуационный центр анализа, который в режиме онлайн позволяет отслеживать инфекционные заболевания. Сейчас мы контролируем грипп, корь и другие инфекции, что позволяет выявлять вспышки заболеваний в реальном времени, ранее такой возможности не было.
Кроме того, продолжается строительство больниц. Совместно с МЧС и другими министерствами ежегодно проводятся учения по действиям в чрезвычайных ситуациях и при пандемиях. Мы постоянно отрабатываем наши навыки, чтобы быть готовыми к возможным вспышкам заболеваний и чрезвычайным ситуациям.
- С вашим приходом, на ближайшие годы, какие изменения ожидать?
Как я уже упоминал в начале нашего разговора, если мне удастся немного переориентировать систему здравоохранения на профилактику, я буду очень счастлив. Считаю, что моя основная миссия будет выполнена, если люди начнут жить здоровее, качественнее и дольше.
В то же время приоритетной задачей для меня является борьба с коррупцией в системе здравоохранения. С момента моего назначения мы начали работать именно с коррупцией внутри Министерства здравоохранения. Систему отбора и назначения на руководящие должности мы сделали прозрачной и конкурсной, чтобы назначение директоров не зависело от личных предпочтений министра. Ранее, к сожалению, все решалось произвольно. Сейчас процесс прозрачный, создается кадровый резерв руководителей, которые проходят обучение, тестирование и должны иметь определённый опыт работы на руководящих позициях. Например, чтобы претендовать на должность, нужно иметь как минимум трехлетний опыт заведующего отделением или заместителя директора.
Уже в пяти учреждениях назначения прошли именно по этой системе, документы кандидатов были зашифрованы, чтобы обеспечить анонимность и объективность отбора. В настоящее время конкурс проводится на 22 руководящие позиции. Эта работа будет системной и продолжительной. Независимо от личных симпатий министра, если кандидат доказал свою компетентность, он будет назначен.
Однако коррупция в системе здравоохранения остаётся проблемой, как на уровне руководителей, так и в повседневной практике. Не секрет, что до сих пор некоторые недобросовестные директора требуют взятки за назначение врачей. В нашей маленькой стране все быстро узнают друг о друге, поэтому такие случаи нужно устранять системно.
Есть и бытовая коррупция, например, когда пациент платит медсестре 100 сомов за инъекцию в качестве благодарности. Когда меня назначали, я заявлял, что за медицинские услуги нужно платить официально. Это вызвало много вопросов и обсуждений. Но в жизни нет ничего бесплатного, либо пациент платит напрямую в кассу официально, достойно и цивилизованно, получая качественные услуги, либо финансирование осуществляется за счет налогов.
Именно для этого у нас есть система обязательного медицинского страхования (ОМС). Принцип ее работы прост и справедлив, богатые платят за бедных, здоровые за больных. Взносы выплачиваются работающими людьми, в основном здоровыми. Основными потребителями медицинских услуг являются дети до 5 лет и пенсионеры старше 70 лет. Молодые и здоровые практически не пользуются услугами, но платят страховые взносы. Это социальный принцип солидарности, который я считаю правильным.
Однако возникает проблема, когда человек не застрахован, а попадает в больницу. Ему предлагают купить полис, но он начинает действовать только через 5 дней. Люди возмущаются: «Почему я не могу получить помощь сразу после оплаты?». Но это нарушает сам принцип страхования. Представьте, что у вас сгорел дом, вы не застраховали его заранее, а теперь хотите получить компенсацию сразу после пожара. В других странах срок ожидания может достигать месяца, поскольку страхование - это предоплата за услуги, а не оплата после наступления события.
Раньше у нас этот срок составлял 2 недели, сейчас сокращен до 5 дней, короче уже нельзя.
