Бишкек, 20.05.25. /Кабар/. 18 мая 2025 года исполнилось 45 лет со дня смерти выдающегося советского и кыргызского художника Семёна Афанасьевича Чуйкова (1902–1980).
Его имя неразрывно связано с формированием профессионального изобразительного искусства Кыргызстана: он стоял у истоков организации Союза художников Киргизской ССР, открытия Картинной галереи (ныне Кыргызский национальный музей изобразительных искусств им. Г.Айтиева), создания Фрунзенского художественного училища (ныне Кыргызское художественное училище им. С. А. Чуйкова).
Семён Чуйков родился 30 октября 1902 года в Пишпеке (ныне Бишкек). Учился в Ташкентской художественной школе, а затем в Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС) в Москве, в мастерской Р.Фалька. В 1963 году ему было присвоено звание народного художника СССР, а ранее в 1958 году — народного художника РСФСР.
Наиболее известной работой Чуйкова является картина «Дочь Советской Киргизии» (1948), ставшая символом его творчества. Полотно изображает кыргызскую девочку Айжамал Огобаеву, идущую по степи, и стало аллегорией нового советского человека. Картина получила широкое признание и была удостоена золотой медали на Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году.
Сегодня в живых остались немногие, кто лично знал Семёна Чуйкова. Один из них — народный художник Кыргызстана Виктор Шестопал.
- Помните ли вы своё первое впечатление от встречи с Семёном Афанасьевичем Чуйковым?
- Да, в 1966 году он участвовал в работе комиссии по отбору работ на всесоюзную выставку, посвященную 50-летию Октябрьской революции. Называлась комиссия - выставком. Тогда я впервые увидел его живьем. Это было летом. Я работал во дворе мастерской Ольги Максимилиановны Мануйловой, делал работы из дерева. Заходит комиссия. Огромная, помню. Впереди шел Гапар Айтиев, как председатель Выставкома. Рядом шли корифеи нашего изобразительного искусства – аксакалы – Ильина, Игнатеьев и Чуйков с ними. Они прошли во двор. Я показал им обе свои работы. Они их обсудили. Тут же приняли решение – вот эту в Москву отправим, а эту оставим во Фрунзе. Чуйков по-деловому осмотрел мои работы. Уважительно отозвался о них. Вообще, он хоть и был авторитетом, но в таких вещах никогда не выпячивался. Всегда держался как бы в глубине коллектива, отдавая первенство Гапару Айтиеву, как председателю Союза художников Киргизской ССР. И всегда умел быть тактичным по отношению к своим товарищам и коллегам.
- Вы пересекались с Чуйковым по работе. Можете ли вспомнить какой-нибудь конкретный эпизод — встречу, обсуждение, совещание, — который особенно запомнился? Что тогда происходило, как он себя вёл?
- Он жутко не любил формализм. Это я помню по такому эпизоду. Проходил съезд республиканского Союза художников. Мы тогда еще заседали в сером здании на Старой площади (сейчас это здание Верховного суда – ред.). Тогда там был Верховный Совет. Я, будучи парторгом Союза, тоже сидел в президиуме. Президиум большой. Всегда туда садилось правление во главе с Гапаром Айтиевым. Я еще молодой… Скромно сел на самый последний ряд президиума, с краю. Смотрю, в дверях показывается Семен Афанасьевич. Он немного опоздал к началу. Его тут же пригласили в президиум. И он сел на пустой стул около меня. Послушал немного выступления, доклады. Потом наклонился ко мне и говорит: «Слушай, я тебе интереснее расскажу». И стал шепотом рассказывать последние новости. А потом пошли анекдоты. Так мы и просидели первую часть съезда.
Для меня это стало показателем того, что он был человек чуждый какой-то формальности. Я бы сказал, что он уже тогда был насыщен демократическим духом. Чувствовалось, что он человек независимый и свободный.
- А как он воспринимался в кругу коллег? О нём говорили с уважением, с опаской, с теплотой?
- В коллективе к нему отношение было теплым. Когда он появлялся, ему все радовались. Он сам всегда излучал теплоту. И, естественно, люди отвечали ему взаимностью.
Например, когда Чуйков приезжал сюда из Москвы, он обязательно посещал Союз художников. И всегда заходил бодрой, энергичной походкой, улыбаясь. Голос у него был громкий. Обычно он садился у окна в Союзе и начинал расспрашивать о делах, о жизни, о творчестве. В общем, у нас всегда шел нормальный разговор, обмен мнениями. Он рассказывал нам все новости из Москвы – какие там выставки, что там интересного в правлении Союза художников СССР. И все это, кстати, сопровождалось юмором. Семен Афанасьевич рассказывал самые свежие анекдоты. Он, кстати, был прекрасным рассказчиком анекдотов. Все всегда смеялись, потому что они были очень остроумными.
В общем, это был человек жизнерадостный, полный оптимизма. И определённо вносил свежую струю в устоявшуюся жизнь нашего Союза художников.
- Чем обычно занимался Чуйков по приезду во Фрунзе?
- Здесь Семен Афанасьевич останавливался ненадолго. Почти сразу отправлялся в горы. У него был ГАЗик. Старая-старая машина... В горах Чуйков обычно был до поздней осени. Писал этюды, собирал материалы для своих картин.
- Какие профессиональные качества Чуйкова, как живописца, вы бы отметили?
- Семен Афанасьевич не был художником, который топтался на одном месте. Если «Киргизская колхозная сюита» была решена у него в одном колористическом ключе, то его «индийская серия» решена исходя из совсем другого колорита и восприятия Индии, которые Чуйков увидел, как художник.
- Самая известная картина Чуйкова – «Дочь Советской Киргизии». Почему именно она стала брэндом Семена Афанасьевича?
- У него много работ, связанных с Кыргызстаном. Но, наверно, этот образ девушки… У него вообще есть два таких интересных девичьих образа – дочь Советской Киргизии и девушка, пьющая из кувшина. Вторая картина хранится, если не ошибаюсь, в Одесской галерее. Обе картины солидные, одинаковых размеров.
Художественное качество «Дочери Советской Киргизии» очень высокое. Живопись Семена Афанасьевича в этой картине красива, немного приглушена, но при этом весь колорит соподчинен с общей идеей. Девушка уверенно идет вперед к новой жизни. Ее можно ассоциировать с новой молодой республикой.
Понимаете, скорее всего, надо исходить из того, что творческие союзы были одними из самых главных орудий идеологического партийного влияния. Поэтому творческим союзам партия уделял очень большое внимание. И союз художников, по-моему, занимал второе место после союза писателей по вниманию со стороны партии. Во всяком случае, в Киргизской ССР. Я сам тому свидетель. Не были ни одного съезда нашего Союза художников, чтобы не присутствовал на его открытии первый секретарь компартии республики Турдакун Усубалиев. Весь съезд курировал третий секретарь ЦК, который был с нами от начала и до конца. Я думаю, что образ «Дочери Советской Киргизии» взяли на вооружение в первую очередь партийные работники. Эта молодая девушка ассоциировалась с образом нашей молодой республики, которая стала полноправным членом СССР только в 1936 году.
